«Александр Морозов: «Живу полной жизнью»

ВОЛОГОДСКИЙ ХРОНОМЕТР 
№38 18 сентября 2007 года 
«Александр Морозов: «Живу полной жизнью» 
АВТОР: Максим Одинцов

Специально для читателей «Хронометра» известный композитор рассказал о своем прошлом, настоящем и о том, какую роль в его жизни сыграла Вологодчина.

Александр Сергеевич приехал в Вологду всего на день, чтобы принять участие в мероприятиях, посвященных творчеству Николая Рубцова.

– Александр Сергеевич, хотелось бы начать с простого, но важного для ценителей вашего творчества, вопроса: чем вы сейчас занимаетесь, почему так редко появляетесь на широкой публике?

– Я, как, впрочем, и всегда, пребываю за роялем и за чтением поэзии, в которой пытаюсь найти стихи, созвучные моему теперешнему состоянию души и настроению.

– А каким образом в вашем случае происходит поиск нужных произведений?

– К счастью, есть еще живые авторы, с которыми я на протяжении многих лет сотрудничаю. Например, Анатолий Поперечный. С ним за долгие годы работы мы написали песни «Малиновый звон», «Душа болит», «Домик окнами в сад» и много других. Кроме того, есть наша великая классическая поэзия. В ней я тоже пытаюсь найти созвучные сегодняшнему времени мысли и чувства. Не так давно у меня появился новый романс на стихи Федора Тютчева.

– Но был, наверное, такой поэт, который стал истоком вашего творчества?

– Безусловно. Для меня таким человеком по сей день является Николай Рубцов. Его поэзия стоит особняком. Пожалуй, это тот уникальный случай, когда на протяжении тридцати лет изо дня в день я живу с его поэзией. За эти годы я написал семь вокальных циклов. Поэзия Рубцова – это самая преданная и искренняя любовь. Наверно, именно она определили все мое творчество. И именно Рубцов, можно сказать, осуществил давнюю мечту: мои песни прозвучали в зале Чайковского в сопровождении симфонического оркестра и исполнении самых замечательных голосов страны. Это случилось в прошлом году в канун 70-летия Николая Рубцова.

– Как вы познакомились с творчеством Рубцова. То был обыкновенный случай?

– Этому поспособствовал мой старинный друг Глеб Горбовский, который хорошо знал Рубцова еще по Ленинграду. Сам Рубцов любил этого поэта, даже посвящал ему стихи. Однажды Глеб принес мне тоненькую книжку – «Зеленые цветы». И не ошибся. Через несколько дней появилась песня «В горнице моей светло». Это был 74-ый год. Вслед за ней появился еще ряд песен, которые через год образовали вокальный цикл. Благодаря ему у меня появилась возможность приблизиться к человеку, которого я любил и уважал, считал своим учителем, но не был знаком – Валерию Гаврилину. Когда мы познакомились, он услышал «Горницу». Начали общаться, он стал мне духовным отцом, я приходил к нему в дом, слушал оценку моих песен на стихи Рубцова. Так Рубцов определил мое окружение. В то же время я писал и популярные песни – все-таки надо было кормить семью, зарабатывать деньги. Но главным было другое. И это главное я пронес через всю жизни. И мне вдвойне приятно, что в числе разных наград у меня есть такая, которой я по-настоящему горжусь – лауреат премии «Звезда полей», имени Николая Рубцова. Ведь она связана с многолетней творческой деятельностью. Всегда приятно получить награду за то, что ты сам считаешь главным в своей жизни.

– Раз уж вы упомянули о популярной музыке, как вы относитесь к многочисленным поп-проектам на российском телевидении?

– Отношусь хорошо, но это все-таки шоу-бизнес. Их цель – создать продукт, который будет востребован и продаваем. Я не думаю, что здесь ставятся глобальные задачи продолжения традиций наших авторов. Мне кажется, что проект имеет право на жизнь. Единственное, хочется, чтобы все это не было однобоким. А была бы та же «Фабрика», связанная с народной песней, с классической эстрадой. В свое время я сделал попытку привнести на нашу эстраду классический вокал – вы наверняка помните первые выступления Коли Баскова. Это дало надежду другим людям, отдавшим жизнь творчеству. Сейчас это еще более востребовано, так как в последние годы мы столкнулись с тем, что нам хочется искренности, души, нам не хватает непосредственности, тепла, задушевности, выражений своих чувств доступным языком, который мог бы повторить слушатель. Я не уверен, что рэп повторяют за столом, хотя воспринимать со сцены его можно.

– Но все-таки важно, чтобы работа приносила и доход. Ваше творчество приносит деньги?

– Основные средства мы зарабатываем на публичных концертах. Чтобы заработать не только на жизнь, но и на поддержку студии и наших российских самородков. Само же авторство песен сейчас не приносит дохода, что несправедливо. А вот в советские времена, когда все пели мои хиты – «В краю магнолий», «Кукла», «Любите пока любится» – и существовала система авторских прав, мы очень много зарабатывали. В отличие от исполнителей, которые работали по концертным ставкам. А после перестройки доходило до того, что мой авторский гонорар составлял 100 долларов. Хотя все пели мои песни – Пугачева, Киркоров, Шуфутинский. А они, между прочим, зарабатывали баснословно! Поэтому чтобы как-то выжить, авторы стали предлагать покупать произведения, но и сейчас эта система себя изживает. Да и вообще, проблема авторства сейчас стоит очень остро, и мы ее с моим генеральным продюсером прорабатываем.

– Я хотела бы вставить реплику в связи с этой темой, – подключается к разговоругенеральный продюсер Марина Парусникова. – Александр Морозов, как и многие композиторы, которые остаются в тени исполнителей, прошел, если его можно так сказать, путь забвения. После появления на широкой эстраде Николая Баскова и связанной с ним истории, он на три года уехал на Кипр, полностью отключившись от творчества. Но могу сказать с уверенностью, что за последние четыре года Александр Сергеевич не так уж и незаметен.

– И это связано с появлением Марины, – добавляет Морозов.

– Мы работаем сейчас очень активно. Наш главный концерт «От Петербурга до Москвы» выходил на Первом канале. За четыре года четыре программы проходили в концертном зале «Россия», три – в Кремлевском дворце, а также в Театре эстрады и в зале Чайковского. Все эти программы были показаны на центральных каналах. Песни Морозова исполняли такие звезды, как Кадышева, Бабкина, Лещенко, Лолита, Наташа Королева, Витас, «Отпетые мошенники», «Хай-фай», «Чай вдвоем», Пьер Нарцис, Хор Турецкого, который пел «Горницу». Поэтому с точки зрения показа Морозова как маэстро я довольна.

– В настоящее время нужно постоянно присутствовать на многочисленных телеканалах, чтобы запомниться, – продолжает Александр Морозов. – Но такой задачи нет. Мне жаловаться не приходится, считаю, что у меня еще счастливая судьба. Приятно, что мои песни востребованы сегодня и исполняются известными певцами. Плюс ко всему, я могу выступать и в роли исполнителя.

– Давайте вернемся в прошлое. Известно, что вы из провинции. Как вам удалось стать тем, кто вы есть сейчас? Насколько трудным был ваш путь наверх?

– Я рано стал жить без семьи. Мои родители развелись, с семи лет я жил в интернате. Мне приходилось познавать жизнь, находясь в коллективе людей разных характеров. В будущем мне это помогло ориентироваться в сложных переплетениях действительности. После окончания интерната я, шестнадцатилетний паренек, приехал в Ленинград поступать в техникум физкультуры. Я ни от кого не ждал помощи, знал, что все зависит от меня. Занимался легкой атлетикой, участвовал во всесоюзных соревнованиях, даже в свое время выиграл по попыткам в прыжках в высоту у будущего олимпийского чемпиона Юрия Тармака. Днем я тренировался, а ночью для того, чтобы заработать на ботинки, разгружал вагоны. А еще хотелось ходить на концерты в филармонию, слушать классическую музыку, посещать эстрадные концерты.

– Много ли в техникуме физкультуры было таких людей, которые ходили в филармонию?

– Думаю, я был один. Что-то во мне такое сидело, как рана незажившая. Когда я был маленьким, в воскресенье приходил к отцу, а он водил меня в парк культуры и отдыха. Там была сцена, и играл симфонический оркестр. Я с нетерпением ждал этого воскресенья, которое переворачивало мне душу. А потом случайно познакомился в одной из компаний с главным администратором большого зала филармонии. Он был моим ровесником и позже стал директором группы «Форум». Он сказал: «Приходи в любое время!» Я даже на концерты великого Мравинского ходил! Мало кто знал, что я этим увлекаюсь. А в 1969 году вышел мой первый шлягер «Травы пахнут мятою».

– Как же вы, будучи никому не известным человеком, вдруг стали большим мастером?

– Да, меня никто не знал, и предложить известным исполнителям свои песни было сложно. А в то время была очень популярной программа «Мелодии друзей» – певцы со всего соцлагеря объединялись и ездили с концертами. Однажды я отдал одно произведение болгарскому певцу Борису Гуджунову, он записал песню, вышла пластинка, потом ее показали по телевидению.

– И он проснулся знаменитым, – улыбается продюсер Марина Парусникова. – Просто появился новый человек, который пишет хиты, композитор с новой музыкой, с новой кровью. И после этого Морозова запели Пьеха, Хиль и другие.

– Я, кстати, к тому времени был студентом спортфака пединститута. На занятиях гимнастикой, между прочим, не ходил в строю, а сидел за роялем – был тапером. Выгодно ведь – бесплатного тапера иметь! Студентом консерватории я стал уже в зрелом возрасте. Представляете, моим приятелем по курсу был Игорь Корнелюк – на 20 лет меня моложе! Я к тому времени уже был известным, Лауреатом премии имени Ленинского комсомола.

– Кстати, если говорить о музыке к кино, как вы отнеслись к появлению песни «В краю магнолий» в нашумевшем фильме «Груз-200»?

– Появление песни в фильме согласовывался официально. Думаю, что ассоциироваться с «Грузом-200» она не будет. Это лишний раз доказывает, что песня «В краю магнолий» жива, дееспособна и может выполнять разные роли. У нее есть своя история. Это все равно, что попробовать изменить имидж песни «День Победы».

– Александр Сергеевич, давайте перейдем на личности. Немногим известно о вашей «богатой» личной жизни …

– Семья у меня действительно большая. Женился я очень рано – в 19 лет, родился сын Дима. После окончания техникума я еще не был композитором. Семья рассчитывала видеть меня в качестве спортсмена или тренера по легкой атлетике. А тут я стал писать песни, ходить на встречи к Понаровской, Сенчиной. Появились недопонимания – близкие не верили, что мое увлечение музыкой – это серьезно. Мне стало обидно, я вынужден был уйти. Появилась другая женщина – уже из мира искусства. Мне казалось, она понимала меня как творческую личность. Родилась Саша Морозова. Этот брак оказался очень плодотворным. Но там случилась другая ситуация. Мы вынуждены были жить вместе с родителями жены. Никаких предложений жить отдельно жена не принимала. Она была сильно привязана к своей семье – и я ее за это уважаю. Потом у меня появилась группа «Форум», а это уже гастроли, молодежная бурная жизнь. Семья, естественно, не приняла этого. Словно назло, я вылил обиду в «Форум», который гремел на всю страну. А на Украине в среде своих поклонников я встретил девушку, которая была на двадцать лет меня моложе. Поскольку я не имел собственного жилья, мы переехали с ней в деревушку неподалеку от Черкасс в небольшой домик бабушки. Я взял с собой пианино и начал творить. Там написал свои лучшие песни: «Малиновый звон», «Мой голубь сизокрылый», там же родился мой третий ребенок. Туда приезжали слушать мои песни Мулявин, Ротару, Евдокимов. В отличие от Кипра это был творческий подъем.

– Но и на этом история вашей семейной жизни не закончилась?

– Да, потом жизнь показала, что третий брак был порывом фантазии. Жизнь оказалась гораздо сложнее. Получилась так, что после пятнадцати лет совместной жизни вынужден был остаться один. Заметьте, не к женщине ушел, а пожить в одиночестве. Оставил новую квартиру в Москве и обеспечил свою семью всем, чем мог. Ушел в загородный недостроенный дом с уверенностью, что я невезучий человек, что больше морально не выдержу отношений. Со мной жил мой первый сын, тоже, кстати, разведенный

В какой-то момент я понял, что жить одному сложно. Вдруг я включаю телевизор и вижу старого друга – журналистку и ведущую Марину Парусникову, которая, между прочим, организовала первый в Союзе конкурс красоты. Она была ближайшей подругой моей сестры, они вместе были в группе поддержки на Олимпиаде-80. Марина к тому времени считалась состоявшимся человеком, примерной матерью двоих детей и женой. Мы были знакомы давно, но даже в мыслях никогда не было, что я могу разрушить благополучный мир Марины. Еще до Кипра отношения, вроде бы, завязались, но мы вовремя остановились, как порядочные люди. Я нуждался в поддержке, она это поняла. Встретились в ресторане у Храма Христа Спасителя, чтобы обсудить юбилейный концерт в Кремлевском дворце. Мне одному было не осилить. А Марина вызвалась стать моим продюсером. Это общение закончилось тем, что мы стали чаще бывать вместе. И поняли, что многого друг о друге не знали. Через год она пришла ко мне навсегда. Просто сказала мужу, что любит другого. Вот уже четыре года мы вместе. Я то думал, что это моя беда, что я не могу быть примерным семьянином. Но сейчас я живу той жизнью, о которой всегда мечтал. Значит, есть на свете твоя половинка, и ее надо искать и ждать. Желаю всем, чтобы эти половинки встречались пораньше. Марина пожертвовала своей карьерой, модельным бизнесом. Были проблемы и с детьми. Но теперь наши дети – трое моих и двое Марины – приблизились к нам и друг друга безмерно любят. Дочь Марины Даша и Саша Морозова поют в моем «Театре песни», Дима представляет мои интересы в Питере. Но самое главное, что от нашей встречи не стало никому хуже. Мы живем общим делом, от которого всем хорошо.

– Единственное, чем нам пришлось пожертвовать, – поделилась жена и коллега Марина Парусникова, – общими детьми, которых мы решили не заводить. В таком ритме жизни ребенку будет трудно расти. Но вообще-то, эта история со счастливым концом.